Долгие годы Центрально-Азиатский регион для великих держав оставался чем-то неизведанным, и лишь в XIX веке территория стран ЦАР превратилась в арену для геополитической борьбы. Причин этому существует несколько – богатейшие ресурсы, стратегическое положение на стыке торговых путей и многонациональность населяющих регион народов всё больше привлекали представителей Запада.
В начале 90-х годов государства ЦАР были закреплены сетью договоров о сотрудничестве с ЕС. В Казахстан, Узбекистан, Киргизию и Таджикистан пришли «западные строители демократии». И даже закрытый Туркменистан не обошло внимание европейцев, которые как хотели, так и хотят завладеть местными нефтью и газом.
Доступ к центральноазиатским энергетическим ресурсам– краеугольный камень интересов объединенной Европы к региону. На данный момент в разработке нефти и газа Центральной Азии принимают участие такие компании:
«Shell» (Голландия), «Total Fina Elf» и «Schlumberger» (Франция), «ENI» и «Agip» (Италия), «British Petroleum» и «Lasmo» (Великобритания), «REPSOL» (Испания), «Wintershall» (Германия), «Petrom» (Румыния) и «Statoil» (Норвегия).
Ещё один интерес, сподвигнувший Европу на развитие отношений с ЦАР – обеспечение транспортировки грузов между Европой и Китаем. В последнее десятилетие после стараний США и НАТО по взращиванию международного терроризма на первый план вышло сотрудничество в сфере обеспечения безопасности. И теперь, пока США благополучно делают громкие заявления из-за океана, Европа и Центральная Азия борются с последствиями создания подобной нестабильности.
Евросоюз долгие годы является союзником США, потому основные задачи ЕС в ЦАР практически повторяют политику американцев. Основная направленность которой – вытеснение других крупных держав из региона. Именно так следует рассматривать европейские инициативы типа «INOGATE» и «TRACEKA», конкурирующие с китайским проектом Шелкового пути.
Специалисты европейского информационно-аналитического центра «Европа – Центральная Азия» (EUCAM), изучив конкуренцию за ЦАР среди крупных игроков, определили, что политика ЕС на фоне программ России, Китая и США в регионе выглядит блеклой и неубедительной. Соединенные Штаты взаимодействуют с центральноазиатскими странами в формате C5+1, Россия связана с республиками двусторонними договорами и через ЕАЭС и ОДКБ, а Китай активно инвестирует в развитие региона через инициативу «Один пояс – один путь».
В свою очередь, министр иностранных дел Казахстана К.Абдрахманов призвал «Европейский союз быть более амбициозным и расширить присутствие в Центральной Азии в рамках новой стратегии» :
19 июня 2017 г. министры иностранных дел стран Европейского союза договорились о формировании новой внешнеполитической стратегии ЕС для Центральной Азии к концу 2019 г.
Проблема в том, что интересы государств Центральной Азии не совпадают с намерениями Европы. В соответствии с видением EUCAM, европейская помощь должна быть направлена на защиту прав человека и разработку энергоресурсов, а центральноазиатские государства нуждаются в инвестициях, диверсификации экономики и развитии высокотехнологичных производств. Для республик представляется перспективным взаимодействие с ЕС в сфере повышения энергоэффективности, области образования, охраны окружающей среды, рационального использования водных ресурсов и противодействия изменению климата, развития транспортно-логистической инфраструктуры. По просту говоря, ЦАР ждет денег от ЕС, а не каких-то советов.
Последствия политики ЕС и США
Повышение активности ЕС в Центральной Азии, как и политика США, в значительной степени могут привести к дестабилизации региона, разрушая сложившиеся человеческие и экономические связи и союзы. Имеют место и другие европейские инициативы. Например, ЕС не оставляет надежды через Южный энергетический коридор получить энергетические ресурсы Каспия и Центральной Азии. В энергетическом, инфраструктурном и транспортном секторах в приоритете сотрудничества между ЕС и Центральной Азией должна быть интеграция стран ЦАР друг с другом и в международные рынки и транспортные коридоры. ЕС будет и впредь стремиться к расширению «Южного газового коридора».
Более того, во всех государствах Центральной Азии присутствуют, в частности, европейские фонды, ОБСЕ, ЕБРР и т.д. Они проникают не только в структуры гражданского общества, но и в государственную власть. Там где присутствует Запад, всегда возникает сеть дестабилизирующих государственность НКО. И европейские «благотворительные» фонды в этом плане ничем не отличаются от американских. Например, в Кыргызстане Фонд Фридриха Эберта, имеющий также представительства в Казахстане, Узбекистане и Таджикистане, работал с министерством юстиции, министерством внутренних дел и Генеральной прокуратурой. В общем, государства ЦАР насчитывают десятки НПО, осуществляющих разного рода «работу» внутри страны.
Центр по международной миграции и развитию (CIM), Федеральное физико-техническое учреждение (PTB), Фонд Ханса Зайделя (HSS), Фонд Фридриха Эберта (FES), Служба старших экспертов (SES), Немецкая ассоциация народных университетов (Dvv International), Немецкая ассоциация кооперативов Райфайзен (DGRV), KfW – Германский банк развития, Германское общество международного сотрудничества (GIZ), Академия Немецкой Волны (Deutsche Welle-Akademie) и т.д.
Европейские фонды, подобно своим американским коллегам, атакуют основополагающие ценности азиатского общества.
Как ни странно, руководство центральноазиатских государств всё же зачастую поддерживает геополитические европейские начала, пытаясь повысить свою значимость среди ведущих мировых игроков. Но цена такой игры высока, а правила её могут обратить бывших союзников во врагов…
