Усиливающееся влияние Пекина в Таджикистане уже не является феноменом в политико-экономических процессах небольшой республики. Однако запущенный процесс все большего вовлечения Пекина в вопросы безопасности Таджикистана, особенно в Горно-Бадахшанской Автономной области (ГБАО), может привести к увеличению количества двусторонних проектов с Пекином в сфере безопасности во всем регионе Центральной Азии.
Современный Памир, политико-географически охватывающий части территории Таджикистана (ГБАО), Китая, Афганистана и Пакистана, обладает не только важным геополитическим позиционированием, но и богат природными ресурсами и полезными ископаемыми. На Памире уже давно пересекались геополитические интересы мировых держав, которые стремились обрести контроль над этой территорией с целью распространения своего влияния на весь евразийский континент.
Примечательным событием 2020 года для Памира является начало строительства самого западного аэропорта Китая в городе Ташкурган, административном центре ташкурган-таджикского автономного уезда в Синьцзян-Уйгурском автономном районе.
Ташкурган расположен в Памире на высоте 3094 метров над уровнем моря, недалеко от границ Афганистана, Таджикистана, Кыргызстана и Пакистана. По оценкам китайских экспертов, ожидается, что аэропорт привлечет много туристов. Расположенный на плато Памира и бывший когда-то остановкой на Великом Шелковом пути, Ташкурган (с тюркского «каменная крепость») населен в основном памирскими народами: сарыкольцами и ваханцами, которые в Таджикистане и Китае причисляются к таджикам.
По мнению китайской стороны, город является желанным туристическим направлением из-за природной красоты, но до сих пор доступ к нему был затруднен из-за отсутствия авиа и железнодорожного сообщения.
Туризм или геополитика?
Туристический потенциал Памира и ГБАО c захватывающими видами нетронутой природы сложно переоценить. Тем не менее, Таджикистан по сей день сложно назвать популярным туристическим направлением, особенно для китайцев. По данным за 2019 год Таджикистан посетили около 1,3 млн. иностранцев. Однако в первую тройку самых активных вошли граждане Узбекистана (850 тыс.), России (212 тыс.) и Кыргызстана (116 тыс.). Китайские туристы в Таджикистане расположились на шестой строчке – их общее количество за 2019 год составило всего 20 тыс. человек.
С учетом неразвитой инфраструктуры, регион Центральной Азии пока еще не является центром туристического притяжения для китайских граждан, зато предлог развития туризма может служить удобным механизмом для продвижения визовых послаблений и запуска инфраструктурных проектов.
Хотя и Таджикистан в теории способен развить туризм в страну, этому мешают многие факторы (в том числе террористический акт в июле 2018 года, в результате которого погибли четверо туристов-велосипедистов).
«Прилипнуть к Китаю»
Экономическая или «липкая сила» отличается тем, что не применяет силу или мягкое убеждение. В небольшом государстве, где экономика испытывает трудности с привлечением инвестиций и созданием новых рабочих мест, как показывает история, проще и эффективнее применять методы «липкой» силы, привлекая долгосрочными кредитами с относительно невысокими процентными ставками. Подобно тому как пчёлы летят на мед, лидеры стран Центральной Азии готовы слепо соглашаться на заключение договоренностей по негласным правилам Китая, тем самым «прилипая» к Поднебесной экономически и политически.
По данным Всемирного банка, в 2019 году доля Китая в общем объеме прямых иностранных инвестиций в Таджикистане составляла 75%. По последним данным Минфина Таджикистана, на сегодняшний день Душанбе задолжал Пекину 1,1 млрд. долларов – это половина объема внешнего долга Таджикистана.
В настоящее время в Таджикистане инвестируют и действуют более 400 китайских предприятий, что делает их крупнейшими налогоплательщиками и основными экспортёрами. За последние несколько лет китайской компанией TBEA были построены пять линий электропередач, которые позволили объединить воедино отдельные части энергосистемы страны, что было очень важным в условиях многолетнего зимнего энергодефицита.
Кроме того, в Душанбе китайцы построили тепловую электростанцию (ТЭЦ «Душанбе-2»), в счет которой Душанбе передал Пекину золоторудное месторождение «Верхний Кумарг» и «Восточный Дуоба» в Согдийской области.
Расширение влияния в сфере безопасности
Под предлогом борьбы против терроризма Таджикистан стал активно сотрудничать с Китаем в сфере охраны таджикско-афганской границы. Еще в 2004 году во время присутствия российских пограничников в районе ГБАО Китай планомерно продвигал тезис о недопустимости охраны границы иностранными войсками, ссылаясь на международное право и перекрывая автодорогу Душанбе-Хорог-Кульма.
После ухода российских пограничников с этого района, через десятилетия, уже в 2019 г. появилась информация, что в районе афганского пункта пропуска Вахон на территории Мургабского района Таджикистана расположен китайский пограничный КПП. Местные жители также подтвердили, что в Мургабе проходят службу сотни китайских военнослужащих. Какие-то прям двойные стандарты.
Китай делает ставку на Таджикистан в плане формирования региональной системы безопасности, продвигая четырёхсторонний механизм по сотрудничеству и координации (ЧМСК), в формате «Китай-Пакистан-Таджикистан-Афганистан» с начала 2017 года. Секретари советов безопасности этих стран проводят регулярные встречи по обсуждению афганского вопроса.
Пекин также выделяет Таджикистан в качестве важного партнера в контексте своей афганской стратегии. По информации Министерства обороны Афганистана, в провинции Бадахшан создана новая военная база при финансовой поддержке КНР. В контексте этого Таджикистан играет важную роль, через территорию которого пройдет коридор для обеспечения китайского участия в Афганистане.
Таким образом, Таджикистан создает прецедент для полноценного включения Китая в вопросы безопасности в Центральной Азии. Именно здесь вероятнее всего может быть дан старт острой конкуренции Китая и России, которая может привести к непредсказуемым результатам.
Таджикистан остается самой уязвимой республикой в регионе в аспекте экономического развития и обеспечения безопасности, и экономическое влияние Пекина способно трансформироваться в реальные политические рычаги.В этих условиях Душанбе необходимо форсировать дружеский диалог со странами Центральной Азии и другими игроками с тем, чтобы диверсифицировать внешнеэкономические связи и уравновесить растущее влияние Пекина.
