В Казахстане, Узбекистане и Кыргызстане зафиксированы первые вспышки новой короновирусной инфекции из Китая были зафиксированы гораздо позже европейских стран и Ближнего востока. Крупнейшие города и районы помещены под карантин, экономическая активность падает, трудовые мигранты возвращаются домой.
Удастся ли жёсткими ограничительными мерами остановить пандемию в Центральную Азии? И можно ли верить руководству Таджикистана и Туркмении о том, что коронавирус обошёл их страны стороной? Эти и другие вопросы в интервью Polit-asia.kz прокомментировал сопредседатель Клуба региональных экспертов «Пикир» из Кыргызстана Игорь Шестаков.
— Игорь Альбертович, как вы оцениваете эффективность карантинных, мер принятых в странах Центральной Азии?
— Во-первых нужно понимать, что вакцины от коронавируса пока нет и наши страны пользуются примерами тех, у кого эпидемия начала распространяться раньше. Жёсткие меры ограничивающих свободу передвижения, массовые карантины, это по сути дела — китайский пример. Си Цзиньпин таким способом решил массовую проблему в своей стране. И в Китае эпидемия пошла на спад, всё больше число тех, кого удалось вылечить, в отличии от той же проблемной Италии, где запоздали с введением карантина.
Поэтому три страны Центральной Азии где обнаружили коронавирус принимают схожие меры безопасности. За исключением Туркмении, где никогда нет никаких эпидемий, даже СПИДа у них не было. Нулевую отметку пока демонстрирует и Таджикистан.
Принимаемые меры это прежде всего: жёсткая изоляция, карантин, недопущение массового скопления населения. Думаю, что для властей Кыргызстана, Узбекистана и Казахстана главное, чтобы болезнь не получила массового распространения. У всех перед глазами с одной стороны, итальянский пример в негативном плане является ориентиром, а с другой стороны – Китай, как позитивный пример.
Поэтому страны ЦА выбрали китайскую модель борьбы с распространением коронавируса. В принципе пока цифры инфицируемых пока небольшие. Нужно также понимать, что это всё-таки не настолько смертельный вирус от которого гибнут все подряд, число выздоравливающих гораздо больше.
— Можно ли доверять таджикской стороне о том, что у них нет заражённых коронавирусом? У всех соседей Таджикистана его обнаружили, даже в Афганистане.
— Мне сложно сказать, но честно говоря, в это верится с трудом. Например, были тесные контакты между Ираном и Таджикистаном, у того же Кыргызстана нет авиасообщение с Тегераном. Иран же был вторым после Китая государством, где на массовом уровне стал распространятся коронавирус. Хотя иранские власти тоже поначалу не давали объективную информацию.
Поэтому конечно сложно доверять данным таджикской стороны что у них до сих пор не зафиксированы заболевших коронавирусом. Я конечно не специалист по эпидемиям, но главный показатель — это тестирование населения и чем больше это делается, тем больше понятен масштаб.
В Таджикистане, как я понимаю, был взят небольшой процент тестов, в том числе поэтому вызывают сомнения официальные отчёты. Дай бог этому государству чтобы у них всё было нормально со здравоохранением, и со здоровьем населения, но сложно поверить, что некоторые страны этот вирус обходит стороной. Особенно с учётом массового перемещения населения, ведь Таджикистан — это страна в первую очередь трудовой миграции.
— Тот экономический спад от коронавируса и мирового экономического кризиса, который затронет и Центральную Азию, может привести к дестабилизации региона?
— Экономические проблемы, вне сомнения, в ближайшее время выйдут на первое место. Большинство стран ЦА это — страны трудовой миграции. Денежные переводы граждан, работающих прежде всего в России, играют существенную роль в экономике этих стран. На эти деньги живут не только отдельные семьи, но и целые районы и города. Поэтому деньги трудовых мигрантов сыграли большую роль в развитии экономике, особенно в таких сферах как: торговля, покупка жилья, транспортная логистика.
У нас тысячи агентств по реализации билетов на международные маршруты, в прежде всего Россию. Кстати и образование тоже, потому что дети трудовых мигрантов могли платить по контракту за свою учёбу.
Плюс те граждане, которые возвращаются назад (я не ожидаю массового притока, мигранты всё равно будут до последнего искать работу в РФ), теперь не смогут получать в валюте прежние доходы. По мнению экономистов, до конца года нас ждёт жёсткий кризис, больше того, что был в 2008 году.
Накопленная подушка безопасности будет играть большую роль в стабилизации экономики при потери прежних доходов. В одном только Кыргызстане, если не ошибаюсь, ожидается около 400 млн долларов выпадения из бюджета.
Поскольку экономика в отличии от здоровья человека восстанавливается медленнее, то и бизнес в ближайшее время, в течение 1,5-2 года, будет искать нишу где он бы мог успешно работать. Как показала пандемия, можно будет шить те же медицинские маски. Большинство развитых стран надеялось, что за них это будет делать Китай. Кыргызстан же очень быстро, фактически за месяц был ряд производств по пошиву этих масок. Это как пример, что что будет востребовано, то бизнес и будет производить.
Поэтому я полагаю, что не только страны Центральной Азии, но и весь мир ожидает тяжёлый 2020 год. Многое будет зависеть от того, как быстро придёт в себя экономика Китая.
