На протяжении почти 30 лет Китайская Народная Республика (КНР) применяет различные стратегии для усиления своего экономического и политического влияния в Центральной Азии. В 1994 году премьер-министр КНР Ли Пэн предложил план по развитию экономических связей и «возрождения старого Шелкового пути». Это открыло путь для строительства нефтепровода Казахстан-Китай, который начал функционировать в 2005 году, а в 2009 году за ним последовал газопровод Центральная Азия-Китай который дотянулся до Туркменистана. С помощью этих проектов Китай постепенно снижал зависимость Центральной Азии от России в экспорте энергоносителей.
Кроме того, грузовые железнодорожные линии Китай-Европа через Казахстан обеспечивают экономикам Центральной Азии быстрый доступ к морским торговым путям через китайские территории и сыграли значительную роль в росте торговых связей между Китаем и регионом. Государственные китайские компании отремонтировали и модернизировали ряд обветшавших объектов инфраструктуры по всей Центральной Азии и помогли перенести некоторые промышленные мощности (переработка алюминия и возобновляемые источники энергии), имеющие решающее значение для отдельных экономик.
Китай, скорее всего, будет использовать ту же самую инвестиционную схему, которая применялась в Центральной Азии под предлогом послевоенного восстановления Афганистана в случае официального признания талибов.
В разгар вывода американских войск талибы в Афганистане отвоевали практически всю территорию страны, вошли в столицу и неформально объявили себя в качестве единственной политической силы. Несмотря на возможность небольшого сопротивления со стороны афганской армии и потенциальные междоусобицы в рядах талибов, «Талибан» в Афганистане вероятнее всего станет законной правящей партией. «Талибан», режим, возглавляемый талибами, скорее всего, продержится долго, особенно при поддержке Китая в послевоенном восстановлении. Китай активизировал свои усилия по распространению влияния в Афганистане и предлагает свои экономические инвестиции в обмен на региональную безопасность.
28 июля мулла Абдул Гани Барадар, один из ключевых основателей «Талибана», во главе делегации прибыл в Пекин. Повестка дня встречи Барадара с министром иностранных дел Китая Ван И была ясна. Китай потребовал от талибов «полностью разорвать связи с Движением Восточного Туркестана», которое Китай считает террористической организацией, добивающейся независимости Синьцзяна от Пекина.
В свою очередь, делегация талибов заверила, что Афганистан не будет оказывать поддержку этой группировке, поскольку надеется на развитие дружественных отношений с Китаем и обеспечение роли китайских инвестиций в послевоенном восстановлении.
Пока слишком рано говорить о том, смогут ли талибы выполнить свою часть сделки. В то же время, отказ от сотрудничества с боевиками «Движения Восточного Туркестана» может стать первой из многих условий, демонстрирующих озабоченность Пекина за будущее Афганистана.
Помимо опасений, что поддержка талибами движения Восточного Туркестана может поставить под угрозу стабильность Синьцзяна, Китай обеспокоен тем, какой исламский режим возникнет под руководством талибов в Афганистане. Включение афганского правительства в будущую афганскую политику послужит поддержкой более скромной и предсказуемой исламской политики, что желательно для Китая, поскольку он беспокоится, что успех «Талибана» в Афганистане может способствовать распространению групп единомышленников по всей Центральной Азии, способных повлиять на экстремизм в Синьцзяне.
Лидеры стран Центральной Азии, обеспокоенные ростом экстремизма внутри страны, также обеспокоены тем фактом, как их население отреагирует на успех талибов в Афганистане. В связи с тем, что в Афганистане действуют десятки международных террористических организаций, активизировалась пропагандистская деятельность в Центральной Азии.
К примеру, в Кыргызстане в июле этого года органами ГКНБ задержан гражданин республики, который являлся членом нераскрытой международной террористической организации, прошел подготовку в Афганистане и планировавший провести террористический акт.
Кроме этого, известны ещё два случая вербовки граждан Кыргызстана иностранными боевиками: один человек был уличен в связях с ИГИЛ, а движение Хизб ут-Тахрир завербовало женщину для осуществления пропагандистской работы в стране.
В настоящее время государства Центральной Азии работают над тем, чтобы не допустить перетекания конфликта в регион. Необходимо стабилизировать ситуацию и заверить международное сообщество в том, что Центральная Азия достаточно безопасна для крупных инвестиций, что особенно волнует богатые нефтью и газом экономики Туркменистана, Узбекистана и Казахстана. В подтверждении к этому Таджикистан провел крупнейшие в своей истории военные учения, готовясь к растущей опасности со стороны Афганистана. Кроме того, 10 августа были проведены трехсторонние учения (Узбекистан, Таджикистан, Россия) на базе Харб-Майдон на границе между Таджикистаном и Афганистаном.
Таким образом, становится очевидной заинтересованность руководства Китая в построении отношений с талибами и дальнейшим признанием их в качестве легитимной политической партии. Несмотря на десятки проведённых «закрытых» переговоров между Китаем и Талибаном в последние годы, Китай по-прежнему глубоко не уверен в том, что Афганистан будет находиться под управлением талибов.
Ведущие аналитики по Афганистану в Китае пессимистично оценивают будущее региональной безопасности после того, как Талибан утвердится в качестве законной правящей партии. Например, доктор Ван Шида (заместитель директора Института Южной Азии при Китайском институте современных международных отношений) считает, что, возвращение талибов к власти превратит Афганистан в более консервативную и изолированную страну.
Более того, даже если «Талибан» будет править Афганистаном как легитимная политическая партия, он не сможет гарантировать безопасность. Различные группировки, внутри «Талибана», контролирующие отдельные районы, вероятно, все еще будут конкурировать между собой за то, чтобы разделить прибыль с иностранным инвестором, таким как Китай, когда он, наконец выйдет на рынок Афганистана.
«Талибан» не будет легким партнером для Китая. Остается значительная неопределенность в отношении того, какого рода исламской идеологии будет придерживаться руководство талибов, а также как это повлияет на внешнюю политику страны.
В долгосрочной перспективе Афганистан находится в географически идеальном положении, чтобы извлечь выгоду из китайской инициативы «Пояс и Путь», располагаясь между Центральной и Южной Азией, и потенциально может стать каналом для выхода к морю государствам, не имеющим его.
Ожидается, что китайские компании заинтересуются реконструкцией Афганистана. Однако, в отсутствие существенных политических реформ в стране, неорганизованное управление Афганистаном и высокий уровень коррупции среди политических элит, рассматривающих свои позиции как источник дохода, оставляют открытыми большие уязвимости для китайских игроков, открывая дверь для китайского влияния.
Поскольку Китай намерен добиться гарантии безопасности по вопросам Синьцзяна, будущие афганские политические элиты будут столь же уязвимы, чтобы поддаться открытому влиянию Китая и ввести страну в полную «кредитную зависимость от Поднебесной.
*(движение “Талибан” признано запрещенной организацией в Казахстане)
*(движение “Талибан” признано запрещенной организацией в Казахстане)
